Я приезжал к ней, тайком от жены, когда она
жила в соседнем районе. Я хотел видеть ее несмотря ни на
что. Даже поломка машина, внезапный дождь или гололед не
могли отменить нашей встречи. Она была тем типом женщины,
о котором мы грезим с детства, но в годы наивысшей точки
самовлюбленности, наши ровесницы, такие же как она, нам
недоступны. Они дарят свои терпкие поцелуи, случайные смешки
и поспешные, дико страстные случки другим мужчинам, которые,
может быть, существуют только в их мечтах. Иногда я не мог
понять, что она находит во мне. Наверное, то же что и я.
За ее пшеничного цвета волосы, хлебно-молочный запах ее
кожи я называл ее Пшеничкой. С ней я познал невозможную
радость жизни. Ее полный спектр - от легкой влюбленности
до страсти, похожей на природную стихию. И страх того, что
наша связь раскроется.
- У тебя кто-то есть?
- С кем ты трахался?
Эти вопросы я слышал неоднократно от своей жены. "У
меня никого нет, кроме моей Наташеньки." - был мой
крайне честный ответ.
Я всегда считал, что горькая правда лучше сладенькой лжи.
Но правда, в том. что в миру Пшеничку звали Наташей, так
же, как и мою супружницу. Эта история года счастья бескорыстных
(с моей точки зрения) романтических любовных отношений с
девушкой, история, которая повергла бы вас в шок, если бы
я был одним из ваших знакомых, или сослуживцев, словом,
человеком, которого вы знаете не первый день. Поддерживать
эту связь было нелегким делом, даже и для свободного человека,
потому что в нашем случае различия между любовниками были
просто неприемлимыми для обыденной жизни. Но я готов с гордостью
заявить, что Пшеничка убила всякую обыденность в моей жизни
и научила радоваться теми мгновениями счастья, которые дарит
нам судьба, без всякой надежды на их повторение.
Случай сталкивает нас с людьми, которые, может быть, много
значат для нас, всегда внезапно. Такова была наша первая
встреча с Пшеничкой. Я преподавал на кафедре теоретической
физики. Моим предметом было практическое освоение навыков
работы с компьютером. Однажды, войдя в класс я увидел девушку,
склонившкюся над столом преподавателя в столь соблазнительной
позе, что не остановить на ней свой взгляд было бы невозможным.
На ней было что-то обтягивающее, возможно, брюки, или короткая
юбка темного цвета. Она обернулась, почувствовав мой взгляд,
и я, в смущении, перевел свой взгляд. Но в этот момент,
словно молния пронзила мой позвоночник. Меня ударило в холодный
пот. Как ни в чем не бывало, я обратился к находящемуся
в классе преподавателю. И все! Дальше ничего не было. Но
эта первая встреча до сих пор ярка в моей памяти.
До момента нашего знакомства, возможно, было не одно такое
электрическое столкновение, всего не упомнишь. Я даже принимал
у нее экзамен, поставил "удовлетворительно", но
так и не решился первым заговорить с ней о чем-то, не относящемся
к учебе. Такие девушки склонны сами брать инициативу в свои
руки. Собственно, началу нашей связи я обязан именно ее
решительности, или безрассудству.
В конце одного занятия, это был февраль, она подошла ко
мне в коридоре, и попросила позаниматься с ней по преподаваемому
мной предмету. Ее голос поразил меня с первых слов. Проникновенный,
и неизменно,грудной, он, казалось, стронул айсберг моей
чувственности с мертвой точки, и, конечно, же, я не мог
ей отказать...
Наше занятие затягивалось, и я сказал ожидающей ее подружке,
что подвезу ученицу в столь поздний час. Я чувствовал во
время занятия ее интерес ко мне. Она подвигала ко мне тетрадь
со своим именем, не убирала свое колено, когда я случайно
касался его своей ногой под столом, улыбалась и кивала невпопад.
Словом, она заворожила меня своими непосредственными движениями,
голосом, запахом волос... Я ждал продолжения, и не знал,
как мне поступить с ней.
Машину следовало прогреть и заправить. Оказавшись с ней
на расстоянии чуть больше двадцати сантиметров, меня трясло
то ли от холода, то ли от непреодолимого желания. С трудом
запустив мотор, я спросил, как она относится к тяжелой музыке.
На ее выбор я поставил Red Hot. Вряд ли я понимал в тот
момент, что я делаю.
Я повез ее вокруг ночных зданий университета, которые, освещенные
галогенками в зимней степи выглядели довольно зловеще. Не
сочтите меня за хама, или маньяка, но остановившись в довольно
укромном месте за одним из корпусов, я спросил ее:
- Как насчет секса с женатым преподавателем.
На ее месте я просто бы выскочил из машины. С моей стороны
такой ход был сделан потому, что в мои принципы входит обязанность
в первые же минуты прямо и честно сообщить о своих намерениях,
чем часами ходить вокруг да около эдаким дьявольским искусителем.
Она ответила решительным нет и накинулась на меня с поцелуями.
Должен сказать, что это испугало меня. Я понял, что мы оба
ДАВНО ХОТИМ ЭТОГО. Дальнейший ход событий трудно было остановить.
В тот вечер мы много целовались в машине, и я долго не мог
уехать наконец от нее. Она выкуривала каждый раз последнюю
сигарету, и ее соленые от табака губы просто сводили меня
с ума. Для домашних я просто задерживался на работе...
Я смотрю и смотрю на нее. Ничего больше и не происходит.
Мне хорошо с ней.
Я пытаюсь разобраться, что значит эта женщина в моей жизни.
Иногда мне кажется, что она любит меня.Иногда мне кажется,
что я влюблен в ее светлые волосы. поцелуи, улыбку, молочный
запах юной кожи...
THE LAST LETTER...
Напрасно я тебя слушал... Никогда не надо слушать, что
говорят женщины! Надо просто смотреть на них и наслаждаться
их ароматом. Мой цветок наполнял блаоуханием всю мою планету,
а я не умел радоваться. Эти все разговоры... они должны
были меня растрогать, а я рассердился.
Ничего я тогда не понимал. Надо было судить не по словам,
а по делам. Она дарила мне себя, озаряла мою жизнь. За всеми
этими разговорами, упреками надо было угадать нежность.
Женщины так непоследовательны!
Да, да я люблю тебя! Моя вина в том, что ты этого не знала.
Да это и не важно... Ты была такой же глупой, как и я. Постарайся
быть счастливой... Оставь мою любовь себе, она мне больше
не нужна.
Ты была для меня всего лишь маленькой девочкой, точно
такой же, как и сотни других девочек. И ты мне была не нужна.
И я тебе был не нужен. Я для тебя был только мужчина, точно
таким же, как и сотни других мужчин. Но ты меня приручила,
мы стали нужны друг другу. Ты была для меня единственной
в целом свете. Когда ты сделала это, моя жизнь озарилась
солнцем. Твои шаги я различаю среди тысяч других. Твоя походка
зовет меня словно музыка. И потом- смотри! Видишь, там в
полях зреет пшеница. Ее колосья мне не нужны. Пшеничные
поля мне не о чем не говорят. И это грустно. Когда то, я
знал, что у тебя золотые волосы. Золотая пшеница мне напоминала
тебя. И я любил шелест колосьев в моих руках ...многое пропущено...
инициативу в свои руки. Собственно, началу нашей связи я
обязан ...многое пропущено... ожидающей ее подружке, что
подвезу ученицу в столь поздний час. Я чувствовал во время
занятия ее интерес ко мн
